Они остались в горах...

Никита Николаевич Моисеев

Академик Никита Николаевич Моисеев родился 23 августа 1917 г. в Москве.

В 1941 г. окончил механико-математический факультет Московского государственного университета по специальности <функциональный анализ>.

Кандидат технических наук, доктор физико-математических наук, с 1964 г. член-корреспондент, с 1984 г. действительный член Академии наук СССР (впоследствии РАН).

Основные направления исследовательской деятельности:

прикладная математика

теория и методы расчета систем управления и траекторий космических объектов,

оптимизация природопользования,

модели динамики биосферы и ее стабильности при антропогенных воздействиях

философия естествознания,

методологические вопросы взаимоотношений биосферы

общество

Профессор Московского физико-технического института с 1954 г.

В 1958-1986 гг. заместитель директора ВЦ АН СССР.

Президент Российского отделения <Зеленого креста>, президент Российского национального комитета содействия Программе ООН по охране окружающей среды.

С 1984 г. президент Международного независимого эколого-политологического университета, с 1995 г. главный редактор журнала <Экология и жизнь>.

ОБ АЛЬПИНИЗМЕ И ИГОРЕ ЕВГЕНИЕВИЧЕ ТАММЕ

Несколько лет на одной веревке я ходил с Валентином Михаиловичем Коломенским.
Мы сделали с ним несколько восхождений четвертой и пятой категории трудности и я понимал, что то, что он легко проделывал, никогда не будет мне доступным. И об этом особенно не грустил.

Я был очень посредственный скалолаз. Правда у меня было одно качество, которое ценилось и из за которого меня охотно включали во всякие команды - я был хороший шерп - мог долго переносить тяжести на больших высотах.

И, наверное, прояви я большее стремление к достижению спортивных высот, я бы мог получить и мастерский значёк. Но...здесь уже вмешалась наука.

После демобилизации из армии я подружился с альпинистами МВТУ. Её команду возглавлял прекрасный альпинист и очень мне приятный человек Слава Лубенец, с которым мы и сегодня сохраняем дружеские отношения. Команда готовилась к свеому рекордному траверсу Дых-тау - Межирги - Каштан-тау. Мне было недвусмысленно сказано, что я имею определенный шанс быть включенным в окончательный состав восходителей, но надо начинать много и серьезно тренироваться. А я?...Уехал работать инструктором в альпинистский лагерь Алибек. Выбор был сделан.

В альпинизме нет подбадривающих трибун - ты и скала! А тут 18 дней на на гребне пятой категории трудности. К этому надо было готовится всю зиму и даже больше - этим надо было жить! Может быть еще год назад я бы включился в подготовку к этому рекордному траверсу. Но в тот год у меня появились уже другие ориентиры - я начал жить другим. После одного из моих докладов на семинаре академика С.Л.Соболева, он мне сказал, что полученные результаты могут быть представлены в качестве докторской диссертации и он готов быть мои оппонентом. Более того, он доложил об этом на совете Стекловского Института и я получил отпуск на завершение диссертации. Одним словом, "наука пошла", как сказал бы Горбачёв, и жить чеи либо другим, я уже не мог. Альпинизм, при всей моей любви к горам, стал лишь сопутствующим обстоятельством.

После этого эпизода я полностью перешёл на инструкторскую работу. Я работал с альпинистами, уже имеющими тот или иной спортивный разряд и ходил с ними на вершины средней - третьей или четвертой категории трудности. Это удовлетворяло мои спортивные аппетиты и давало неограниченные возможности для всяких интересных походов или восхождений по новым, может быть и не очень трудным, но интересным маршрутам. Я работал, как правило в лагере Алибек в Домбае. Но часто бывал и на Алтае, где был первым начальником спасательной службы первого альпинистского лагеря в ущелье Ак-тру. Один раз был на Тянь-Шане, где работал в лагере Талгар, тоже начспасом.

Инструкторская работа имела еще одну приятную сторону - я встречался со множеством интереснейших людей. Одним из них, был Игорь Евгениевич Тамм - один из самых крупных наших физиков, человек огромного обаяния и доброты..

В конце тридцатых годов я в течение месяца был в школе инструкторов, как мы ее громко называли. Домбайская поляна была тогда еще первозданна и прекрасна. Единственным строением там был дом выстроенный комиссией содействия ученым (КСУ) и мы его называли ксучим домом. Это было красивое деревянное двухэтажное здание. А на другом берегу реки, прямо около начала подъема на ишачий перевал, как тогда мы называли начало тропы на перевал Птыш, нашим университетским спортивным обществом (тогда оно носило гордое название "Наука") был разбит небольшой лагерёк на десяток палаток. Там готовили будущих инструкторов альпинизма. Моим главным учителем был австриец Франц Бергер, высланный из Австрии, как активный участник выступлений Шуцбунда, рабочей коммунистической организации. Он был профессиональным альпинистом и дал нам неплохое понимание современной техники альпинизма, о которой мы имели весьма отдаленное представление.

После окончания этой школы, я получил приглашение поработать в лагере Алибек в качестве стажёра. Мне не дали самостоятельной группы, а поручили моему попечению небольшую группу приехавших ученых. Я должен был их "пасти": Взяв, на всякий случай, веревку и ледоруб, сопровождать их в разнообразных прогулках и не мешать в высоконаучных разговорах, которые они вели между собой. Вот тут-то и произошло мое знакомство с Игорем Евгениевичем.

Сидя однажды на камушке около своей палатки, я читал мой учебник Тамма и делал какие то выписки. Неожиданно за спиной я услышал негромкий голос. "А ведь забавно, когда мой инструктор меня читает". Я вскочил. Передо мной стоял невысокий человек, который во время прогулок пугал меня своей активностью, бесстрашием или, вернее, непониманием опасностей. Он курил и улыбался. "Меня Никита, зовут Игорь Евгениевич, я и есть автор этой книги. Зачем здесь в горах Вы читаете эту ерунду".

На следующий год я встретил Тамма в районе Теберды. Он был вместе со своими детьми - мальчиком и девочкой. Мальчик Женя сделался впоследствии знаменитым альпинистом, руководителем нашей первой гималайской экспедицией на Эверест. Но уже тогда он был не Женей, а Евгением Игоревичем Таммом.

В 50-е года мы неоднократно встречались с Таммом в горах и вели уже настоящие научные беседы.

Года через два или три уже в физико-техническом институте я сделал попытку прочесть единый курс механики сплошных сред, включая гидродинамику, теорию упругости и магнитную гидродинамику. И тоже советовался с Игорем Евгениевичем. Он горячо поддержал эту идею и я с его благославления несколько лет читал в МФТИ подобный курс. Очень важно, чтобы его читал один профессор. Только тогда достигается эффект системности и можно последовательно провести свою точку зрения на предмет. К сожалению, после того, как я прекратил читать курс механики сплошных сред в МФТИ не нашлось человека, который взялся бы прочесть его целиком. Член-корр. Соколовский и профессор Войт, которым было поручено его читать, снова разделили этот курс на три части.

В 1960-ом году я прекратил свое занятие спортивным альпинизмом. Для этого была причина. Я чуть было не сорвался на относительно легком участке. Это случилось во время восхождения по стене на Кара-таш - невысокая скальная вершина в ущелье Актру на Алтае. Степень трудности невысокая - 4-А и то за счет первых 200 метров довольно крутой стены. Ее то я прошел без всяких особых трудностей. А дальше начиналось лазанье по довольно пологим скалам, похожим на бараньи лбы, трудности не выше третьей. Мой напарник крикнул мне снизу:" забей крюк" - я в этот момент шел первым. Я этого не сделал, думая, что у меня хватит сил на последние 2-3 метра. Мне их хватило, но на последнем пределе. Я побледнел и долго не мог придти в себя.

Вернувшись в лагерь и рассказывая обэтом эпизоде, я остро почувствовал, что фраза, сказанная Кторовым в прекрасном фильме "Праздник святого Иоргена" относится и ко мне. А сказал он тогда - в профессии жулика, главное во-время смыться!. Это в равной степени касается и альпинистов - глаза видят еще по старому, а силы, увы, уже новые. Такое рассогласование очень опасно. Я почувствовал это на себе. И решил больше не повторять экспериментов.

В своей жизни, я неукоснительно использовал этот "принцип жулика". Так однажды я оставил факультет, затем заведование кафедрой, а еще через несколько лет, воспользовавшись новым положением о советниках, кажется, первым из членов Академии ушёл в полную отставку. И сейчас, наедине с компьютером, отвечая только перед ним, я могу ещё делать кое что полезное и мне интересное, а не пытаться выполнять обязанностей, требующих и большей энергии и большего здоровья.

А в 61-ом году начался новый и не менее привлекательный этап горной жизни, отказываться от которой я совсем не собирался. Я уже не помню, чья это была идея, но мы организовали шуточны клуб с шуточным названием "Пузогрей - любитель"! Кажется, что это название придумал ныне покойный профессор Вадим Борисович Устинов из Ленинграда. Принимались в него люди не моложе 40 лет и имеющие звание старшего инструктора альпинизма. У клуба был "фюрер". Им был единогласно избран заслуженный мастер спорта Василий Павлович Сасоров. Но кроме того, мы решили иметь еще и президента и им согласился быть....Игорь Евгениевич Тамм.

Смысл этого "клуба" был более чем прост: группа давно знакомых и симпатичных друг другу любителей гор собиралась где -нибудь на Кавказе. Приезжали на своих машинах, с семьями. Разбивали маленький палаточный лагерёк и жили несколько недель в свое удовольствие ничего и никого не спрашивая. Выбирали мы место около какого-нибудь альпинистского лагеря и он нам обычно немного помогал, поскольку в альпинизме мы были люди известные и кругом были друзья.